Пусть где-то у таирни Гортхауэра просыпается сердце, и вала разворачивает над ним черные крылья.
Пусть где-то ушастый мальчик недоверчиво смотрит на индиговую бабочку, а она все не улетает.
Пусть где-то Эрик остается Эриком и сминает в металлический шарик ненужный шлем.
Пусть где-то глаза Мерлина снова вспыхивают золотом - и Артур опять ничего не замечает.
Пусть где-то в глубине Цитадели Князь пытается вспомнить, носил ли он когда-то белье костюмы.
Пусть в графском пруду никогда не зацветают лилии.
Пусть в подземельях старого замка в Шотландии кого-то по-преднему учат, как можно закупорить смерть.
Пусть где-то тощий темноволосый парень просит русалочье яйцо - как до этого просил кассеты Свинцового Дирижабля - и ему не могут отказать.
(Пусть потом, в Кофейнике, ему не отказывают тоже)
Пусть там же в ночь Выпуска девушка с длинными черными кудрями успевает добежать до возлюбленного и закрыть ему глаза ладонями, прежде чем их кожу вспарывают несколько ножей одновременно.
Пусть однажды Шляпник улыбается уж совсем безумно и с возгласом "он вернулся, моя Алиса!" кидается заваривать кофе, и больше уже не отчаивается.
Пусть деймонов невозможно отделить от их людей.
Пусть люди Леса всегда находят дорогу домой.
Пусть где-то тощий темноволосый парень просит русалочье яйцо - как до этого просил кассеты Свинцового Дирижабля - и ему не могут отказать.
(Пусть потом, в Кофейнике, ему не отказывают тоже)
Пусть там же в ночь Выпуска девушка с длинными черными кудрями успевает добежать до возлюбленного и закрыть ему глаза ладонями, прежде чем их кожу вспарывают несколько ножей одновременно.
Пусть однажды Шляпник улыбается уж совсем безумно и с возгласом "он вернулся, моя Алиса!" кидается заваривать кофе, и больше уже не отчаивается.
Пусть деймонов невозможно отделить от их людей.
Пусть люди Леса всегда находят дорогу домой.