Black&blue on my reputation.
Пусть где-то кривой, скособоченный мальчик будет закапываться в пыльные гримуары, не зная еще, что ему предстоит побеждать без единой потери, быть проклятым и великим.
Пусть Корнет, с грустными знающими глазами и в неизменных кожаных штанах - "Тулуп. И валенки. И паранджу. И никто ни о чем не догадается" - будет смотреть в окно, и Генка будет костерить все, что попало, и Женя разомнет в гибких пальцах новый кусок пластелина, и до нерассвета будет еще долго и долго.
Пусть где-то прозрачно-призрачный узник с пышными усами и по-женски тонкими жестами уйдет из комедии и от комиков подземными ходами.
Пусть где-то девушка, почти еще девочка, год назад смотревшая волком и со слезами отправлявшаяся на пробежки по утрам, потому что страшно, раскинет над Торпой упругие мощные крылья, и Стерх не даст ей ступить на битую черепицу.
Пусть тощий ободранный мальчик с пустыми глазами, откинув завешивавшую лицо челку, вдруг увидит, что у друга его есть руки. И что они оба - в лесу, а взлохмаченный шакаленок перестанет дергаться от тиканья часов.
Пусть в старом сарае, за чащами сорняков, по-прежнему лежит ангел, измученный артритом, и пусть девочка со жгучими глазами придумает, как его исцелить.
Пусть где-то кот все-таки найдет в феврале дверь, за которой солнце, и вечереет, и пахнет кошеной травой.
Пусть где-то Тиль в котелке спорит с тростью и певуче дразнит не умиравших друзей.
Пусть где-то нежным привидением бродит девушка с серебряной шевелюрой и именем-перестуком.
Пусть где-то в Лондоне самый прекрасный на свете посмотрит на свой же портрет, перехватит удобнее нож для бумаг и испортит Оскару трагический сюжет.
Пусть где-то девушка с рыжей гривой и болезненно-сумасшедшими глазами уйдет от волков, и ее возлюбленный чудом спасется от смерти. Птицы поют от того, что им больно? Не пой. Танцуй.
Пусть где-то потянет на серой улице из пока еще серого окна нежно-тягучей, горьковатой шоколадной дымкой, и Пантуфль резво проскачет по ступенькам, обгоняя Анук всего на два шага.
Пусть чопорная леди - на белый и черный - приезжает почаще к деду, навестить, попить чаю, не к Страшдеству, а просто так.
Пусть Корнет, с грустными знающими глазами и в неизменных кожаных штанах - "Тулуп. И валенки. И паранджу. И никто ни о чем не догадается" - будет смотреть в окно, и Генка будет костерить все, что попало, и Женя разомнет в гибких пальцах новый кусок пластелина, и до нерассвета будет еще долго и долго.
Пусть где-то прозрачно-призрачный узник с пышными усами и по-женски тонкими жестами уйдет из комедии и от комиков подземными ходами.
Пусть где-то девушка, почти еще девочка, год назад смотревшая волком и со слезами отправлявшаяся на пробежки по утрам, потому что страшно, раскинет над Торпой упругие мощные крылья, и Стерх не даст ей ступить на битую черепицу.
Пусть тощий ободранный мальчик с пустыми глазами, откинув завешивавшую лицо челку, вдруг увидит, что у друга его есть руки. И что они оба - в лесу, а взлохмаченный шакаленок перестанет дергаться от тиканья часов.
Пусть в старом сарае, за чащами сорняков, по-прежнему лежит ангел, измученный артритом, и пусть девочка со жгучими глазами придумает, как его исцелить.
Пусть где-то кот все-таки найдет в феврале дверь, за которой солнце, и вечереет, и пахнет кошеной травой.
Пусть где-то Тиль в котелке спорит с тростью и певуче дразнит не умиравших друзей.
Пусть где-то нежным привидением бродит девушка с серебряной шевелюрой и именем-перестуком.
Пусть где-то в Лондоне самый прекрасный на свете посмотрит на свой же портрет, перехватит удобнее нож для бумаг и испортит Оскару трагический сюжет.
Пусть где-то девушка с рыжей гривой и болезненно-сумасшедшими глазами уйдет от волков, и ее возлюбленный чудом спасется от смерти. Птицы поют от того, что им больно? Не пой. Танцуй.
Пусть где-то потянет на серой улице из пока еще серого окна нежно-тягучей, горьковатой шоколадной дымкой, и Пантуфль резво проскачет по ступенькам, обгоняя Анук всего на два шага.
Пусть чопорная леди - на белый и черный - приезжает почаще к деду, навестить, попить чаю, не к Страшдеству, а просто так.
Пусть чопорная леди - на белый и черный - приезжает почаще к деду, навестить, попить чаю, не к Страшдеству, а просто так.
Пусть Ру обязательно вернется - починить дверь, а молчаливая Бинки всегда будет готова покатать Сюзан.
RetXiRT suiR@ttig@$, мрмр.))
Пусть в старом сарае, за чащами сорняков, по-прежнему лежит ангел, измученный артритом, и пусть девочка со жгучими глазами придумает, как его исцелить.
что это за книги? Я бы почитала....
Anna Gemini, это "Vita Nostra" Дяченко)
Пусть где-то Тиль в котелке спорит с тростью и певуче дразнит не умиравших друзей.
тысячу раз "да!"
Коноплянник мырмырчатый, Тиль же чудесный.) И вообще мир "Пересмешника" восхитителен.
Пусть! =))))
Пусть где-то в Лондоне самый прекрасный на свете посмотрит на свой же портрет, перехватит удобнее нож для бумаг и испортит Оскару трагический сюжет.
бедный Оскар!
Hahnenfeder, у Оскара еще останутся сказки, и пьесы, и компания лорда Генри и прочих ему подобных, так что пусть не жалуется.))
я первым делом об этом подумала
полностью согласна *_* они все такие замечательные, что просто мыррр!
а уж Данте...Кадет? О_о А не Корнет ли?
Гость, ох, Корнет, конечно же. Кто-то заучился.)) Сейчас исправлю, спасибо.
Куда он денется с подводной лодки?
Какого парня загубили!
Dareolo, "Убить некроманта" Макса Далина. Незаслуженно достаточно узко известная книга, к сожалению.==
Пусть где-то в Лондоне самый прекрасный на свете посмотрит на свой же портрет, перехватит удобнее нож для бумаг и испортит Оскару трагический сюжет.
Пусть где-то девушка с рыжей гривой и болезненно-сумасшедшими глазами уйдет от волков, и ее возлюбленный чудом спасется от смерти. Птицы поют от того, что им больно? Не пой. Танцуй. Да-да-да. Они - прекрасная танцевальная пара. А волки пусть не вернутся...
Пусть где-то потянет на серой улице из пока еще серого окна нежно-тягучей, горьковатой шоколадной дымкой, и Пантуфль резво проскачет по ступенькам, обгоняя Анук всего на два шага. О да!
Я думала, Джорджино никто не узнает.))